Бежит Юрюзань …

Посеребрило время тугие кольца кудрей могучего Ямантау, что означает «Страшная гора». Неделю скачи на самом быстроногом коне на четыре стороны – некому было сравниться да силами помериться с богатырем Яманом. Круты его плечи- ни ветрам резвым, ни тучами легкокрылыми не охватить их. Врос до пояса Яман в Камень-Могучь и несет свой дозор над краем. Сколько помнят люди, стережет тропу заветную, что разделяет Пояс Каменный…
Подымает строгие очи Яман, кинет острый взгляд из-под седых бровей – перед ним расстилаются земли обильные, уходят в края дальние,  неведомые, до моря-окияна… Живут в той стороне люди, которых издревне нарекли азиатами… Оглянется назад – Русь близехонько подступила, вот она, матушка…Борода Ямана – тайга зеленая – далеко вытянулась, ой, далеко! Шлем ледовый пятисаженной толщины круглый год не снимает с головы, да и не снимет уже никогда: отяжелел за многие века. В грозовые ночи сверкают копья  молний над Яманом, ломаются, как тростинки, а он хохочет, каменный великан, и эхо его далеко окрест разносит тот дикий хохот…
Наказали боги Ямана за его злобу да непокорный норов, обратили богатыря в каменную гору, только не склонился перед богами Яман, не устрашился их власти.
Тогда боги снова покарали упрямца: поселили рядом с богатырем красавицу – Юрюзань. Хрустально-чистой да резвой была она, звонкие песни разносились в долине над ней. Узрил Яман красу неописуемую, захотел для себя оставить Юрюзань. Повел плечом могучим, скинул в долину глыбы гранитные да каменья самоцветные. Не позарилась Юрюзань на богатства, не осталась у старого Ямана взаперти. Прошла она между глыбами, побежала к юному Аю, захотела соединиться с ним, слиться в одно целое, неразделимое.. Да не судьба, видно. Не отпустил разгневанный Яман. Топнул каменной ногой, да так, что раздвинулась земля, отвела любимых друг от друга…
А Юрюзань все бежит, торопится мимо злой горы Яман-тау, все надеется: а вдруг да повстречается в пути с любимым? Случается же такое в поднебесном мире? Разве не сбывается то, чего очень хочется?